Времена города. Золотое Безумие.   Утро, пасмурно. Город в легкой дымке тумана, небо еще покрыто низкими ночными облаками, едва поддернутыми снизу бледным персиковым цветом. А ведь еще несколько часов назад их окрашивало серебро полной луны, так часто заглядывающей в моё окно и такой необычайно яркой в этот раз. Нехотя приходиться вставать из теплой кровати, лезть в душ. Остатки снов и звездной пыли с ресниц смывает потоком воды. Пока ничего, пусто. Обычная утренняя суета, в которой я не участвую. Мне пока некуда и незачем спешить. Черные шнурки, зеленый свитер, фиолетово-оранжевые стекла «хамелеонов». Морозный воздух, чудовищный гололед после воскресного дождя, встающее солнце за домами. Светло. Нет, пока ничего. Авто как всегда останавливается на перекрестке, потом поворачивает направо, выезжая из тени. Свет в глаза, скрипка в ушах, ловлю свое отражение в зеркале заднего вида. Искра в глазах поверх темных стекол. В глазах цвета липы отражается безумие. Да, я чувствую. Музыка стала громче – заглушить город! Заглушить утреннюю какофонию улицы, ослепить все искрой золотого безумия! Настроение дня отражается в стеклах очков, золотыми разрядами пробегая по оправе, тонет в лесных глазах. Настроение, безумным янтарем, каплей солнца, рожденное из дымки над рекой, осколка небесного серебра в темной глади, сплетенное воедино трелью скрипки. Истиной дьявольской трели, уносящей всех – и слушателей, и музыканта. Костер, горящий от одной лишь капли янтарной вязи, частицы золотого рассвета. В этой мелодии -  вся сила пляшущего пожара, самозабвение пламени. Это единственное, что рождает утро города, искрой золотого безумия открывающее двери дня.   Отражения в Осколках.   Свежий ветерок, ласковое солнышко. Кап-кап-кап. Вода везде. Тук-хрусть-плюх. Проломился тонкий ледок под каблуком. Брызги. И снова все тихо на мгновение. Я замираю, даже не дышу. А вот город дышит, он живет, смотрит на тебя тысячами окно, зеркал и витрин, твоими отражениями из каждой льдинки под ногой, каждой блестящей капли, золотистой струйкой стекающей по прозрачным желобкам, свисающих с крыш. Иду, осматриваюсь, слушаю. Как и в большинстве больших городов, никто не обращает на других внимания, все спешат по своим делам, никто не смотрит в мою сторону, кроме города – ловлю множество пар глаз цвета ореха в осколках зеркала, в мутной глади воды на дороге. Кап…кап… Звучит рояль, или это капель? Не понять из-за гула машин. Но так даже лучше – дневные отзвуки рояля это музыка, весенняя музыка города, сплетенная из звонких капель и солнечных лучей, проникающих между веток деревьев. Довольно жмурюсь под струями теплого света. А музыка все звучит… Её создает город – грохотом транспорта, шепотом голых веток, хрустом льда и звоном воды. И везде отражения… Глаза города не оставляют тебя, даже в своем собственном взгляде ты видишь этот город, он не отпускает. Вот он в дверях автобуса, в лужах на твоей остановке, в мельчайших осколках льда, рассыпавшихся у еще не стаявших сугробов сверкающего свежего снега. Дзынь! Холодная капля упала на нос. Бр, шутка города, приведшего в себя одно из своих задумавшихся отражений. Не удивляйтесь, каждый отражает свой город, как и город бликует отражениями всех. Все мы вплетены в город, составляем одно с ним, отражаясь в осколках весеннего льда. Струны Сумерек.   Я вдыхаю свежий ветер. Моё любимое время города наступило, догорающими искрами заходящего солнца освещая подступающие сумерки. Это время, когда город преображается, меняя отражения дневных мелодий на темную бархатистую тишину, игру света и тени. Но пока не исчез последний луч багрового марева за домами, звучит гитара, тихими огненными переборами тлеющих углей. Хочется провести рукой по пылающим струнам, к грифу облаков, оживить ветер движением руки. Но мгла подступает неумолимо, с востока набегая темно-синей волной. Последние отзвуки гитарных струн, угольного солнца, оседают на город оранжевыми фонарями, фарами автомобилей, неоновыми звездами.  На западе осталась только белая полоса, слабый отсвет недавнего пожара. И на минуту воцарилась тишина… Но вот, промчалась машина, открыв путь новым звукам – капелям арф поздних сумерек, ещё не перешедшим в ночь. Словно полосами сапфира слоятся небеса, разделяясь на ровные линии, смешанные с серой дымкой городских улиц, которая висит над домами. Зажигаются звезды, ночной росой, утренним инеем замирая на струнах сумерек. Ветер гонит мягкие фиолетовые облака по ним и разливаются в полумраке звуки арфы. Главное – прислушайтесь, почувствуйте город, его свободу, его ветер, царствующий в это время и на широких проспектах, и в узких переходах между дворами. Сама свобода города, его дыхание воплощены в бархате ветра сумерек, рождающего мягкие струнные переливы гитары и арф. Ветра, распахивающего двери ночным теням города.   Свет и Тишина   Темно, холодно. На небе – ни облачка, только редкие легкие полоски от самолетов, медленно растворяющиеся в темно-синей ночи. Уже за полночь,  иду по тонкой корочке льда. Хрусть-хрусть. Все тихо. Промчалась машина. Снова тихо. Поворачиваю к дому. Светло, моя любимая ночная улица – прямая, до рощи, освещенная оранжевыми фонарями, по которой гуляет ветер. Можно вдохнуть полной грудью, страх темных поворотов и улиц остался за чертой света. Глухие, неторопливые шаги, мягкий ветер в лицо. Дохожу до угла, свет несколько изменился, смотрю в небо – из-за новостройки, каких много городе, выплыла полная луна. Яркая, почти белая, словно вылитая из серебра. Улыбка. Люблю такие ясные ночи, они окрашивают город в это таинственное мерцание, ломая свет и тень, мешая краски и силуэты. Есть в нашем городе, такие места, которые пугают в это время, есть такие, которые завораживают. Музыка улиц в это время – тишина и легкий шорох редких авто, завывания ветра, робких флейт, и тяжелый скрип деревьев. Свет – мертвенно-белые, масляно-желтые, и теплые оранжевые фонари. И луна – изменчивая, такая непостоянная – литая серебром, золотой каплей застывшая на темном бархате, бледным призраком, сотканным из утреней дымки на нежно-голубом шелке дня. Или фонарем. Оранжевым ночным фонарем, светящим на город. Вздох. Пора. Снова хруст льда под ботинками. Луна и фонари остались за плечами, впереди темный свод арки. Не жутко, просто настороженно. Освещенный мощным фонарем двор, а над головой – звезды. Холодное бриллиантовое спокойствие. Спокойствие и холод, которые согревают. Все хорошо, тихо и мирно. Теплые звездные лучи, мягкое марево луны. И тишина. Просто город. Просто ночной город.   06.08.2004 - 08.04.2004